Жребий брошен - Страница 21

Олег незаметно для себя успел погрузиться в сон, когда его плеча легонько коснулась рука. Он открыл глаза и увидел над собой Ксандра, прижимающего палец к губам.

— Ты чего? — шепотом поинтересовался ведун.

— Опасаюсь, как бы ты спросонок не крикнул чего. Ночью звуки далеко разносятся…

В небе висела огромная яркая луна, так что заклинание на кошачий глаз Олегу не понадобилось — и так все было неплохо видно. Пройдя вдоль берега, они наткнулись на тропку, проломанную в кустарнике искателями подводных сокровищ, свернули на нее. Вскоре впереди показался костер, возле которого сидели три человека. Двое негромко разговаривали, третий копался в углях. То ли прокаливал что-то, то ли запекал. По сторонам, завернувшись в тряпки, спали несколько товарищей. Но явно не все.

— Значит, остальные ночуют на лодках, — еле слышно сообщил ведун. — Что делать станем?

— Что замыслили, то и станем, — отозвался Любовод. — Жаль, без шума не получится. Но сие не ратники, урона причинить не смогут. Главное — в оставленной лодке днище зараз пробить, дабы в погоню не устремились. У них гребцов больше, не уйдем.

Мужчина, копавшийся в углях, привстал, уставился, как показалось, прямо Олегу в глаза, прислушался. Но налетел ветер, покачал ветки, зашуршал листьями, плеснул о борт лодки слабой волной. Человек успокоился, сел обратно. Ведун кивнул, и путники цепочкой двинулись вокруг лагеря к берегу.

Лодки стояли там же, где и днем — одна сидела днищем на отмели, вторая была принайтована к ней борт о борт. Возле сходней скучал местный с сулицей в руках. А может, в здешних землях этот огрызок считался полноценным копьем?

— Сходни — это хорошо, — тихо отметил Середин. — Без них не так просто заскочить внутрь будет. Ну что, мужики? Семи смертям не бывать, а одной не миновать. Пошли.

Прятаться на широкой вытоптанной прогалине смысла не имело. Олег выпрямился во весь рост и направился к судну.

— Вы кто такие? — широко зевнул, поднимаясь навстречу, караульный.

— Ксандр… — оглянулся на кормчего Олег. Парень кивнул, шагнул к сонному караульному, резко выбросил вперед свой огромный кулак. Громко стукнули челюсти. Горе-охранник чуть подлетел вверх, повернулся горизонтально и так, плашмя, грохнулся обратно на песок.

— Нокаут… — Вслед за Любоводом ведун забежал на судно, поскакал по скамейкам к корме, перешагивая посапывающих моряков.

— Чего случилось? — заворочавшись, поднял голову один из них.

— Все в порядке, спи, — кивнул ему Олег и рубанул крепящие мачту снасти. Купец в это время старательно колотил мечом в днище, вырубая кусок доски.

Охотники за сокровищами заворочались, начали садиться, но со сна еще не понимали, что происходит. А путники уже перепрыгнули на вторую лодку, рубанули причальные канаты. Течение тут же потянуло судно к стремнине. Ксандр, ловко поддев раскинувшегося возле руля ныряльщика с размокшими красными ногами, выкинул его за борт и уселся на свое место, подправляя нос в сторону излучины.

— Что тут… — поднялся на корме другой моряк, но тут же получил оголовьем сабли в солнечное сплетение, сложился пополам, и ведун без особого труда столкнул его в воду.

На берегу только-только поднимался шум, охотники за сокровищами сгрудились на отмели, выкрикивая проклятия вслед «угонщикам», кто-то пытался столкнуть на воду оставшуюся лодку. Перед Олегом поднялся еще один моряк, но, увидев обнаженный клинок, предпочел сам выпрыгнуть прочь.

На носу с громким воем кинулся на Любовода какой-то парень с расплющенным носом. Купец резко наклонился, уходя от удара веслом, выбросил вперед меч и пробил бедолагу насквозь. Остальные моряки, оценив решительность захватчиков, тут же попрыгали в стороны, подняв фонтаны брызг — и лодка осталась в полном распоряжении путников.

— Колдун, давай с Будутой на весла садись, — попросил кормчий. — Тяжело совсем без хода править. Хозяин, глянь там, как мачта поднимается. Может, милостью Господа парус поставить удастся.

— А мне чего делать? — поинтересовалась Урсула, зябко похлопывая себя по плечам.

— Пошарь по трюмам, че у нас тут есть по хозяйству…

— Ага.

Трюмами на суденышке можно было назвать только носовую и кормовую надстройки, и девушка решительно отодвинула щеколду передней дверцы. Заглянуть туда вместе с ней Середин не смог. Подобрав лежавшее на передней скамье весло, он сел на нее ближе к левому борту. Рядом в уключину правого борта просунул весло холоп.

— И-и… р-раз! — скомандовал Олег. — И-и… р-раз!

Снаружи еле слышно зажурчала вода.

— Пошла, родимая… — кивнул кормчий, поправляя весло. — Хорошая лодка. Быстрая, послушная, верткая. На ушкуй похожа. Жаль только, маленькая.

— И лучники в ней не страшны, — поддакнул холоп. — Голову пригнул и за борт спрятался. Доска, он, в три пальца. Коли дальше ста саженей, то ничем не пробить. Хошь луком, хошь рогачом.

— Здесь хлеб! — закричала невольница. — Лепешки! Совсем мягкие еще.

Пройдя по лодке, Урсула раздала каждому по хлебцу, похожему на толстый блин, с коричневыми пятнами на корочке, сама уселась позади рядом с Ксандром и принялась рвать добычу зубами.

— Сто лет лепешек не ела!

— А чего еще там есть? — поинтересовался кормчий, прежде чем откусить от своего хлебца.

— Корзина с яблоками сушеными, веревки два больших мотка, рубахи полотняные в другой корзине, да свертки из мешковины. На ощупь — клинки в них упрятаны, али мечи.

— Слыхал, хозяин?! — окликнул Любовода кормчий. — Нашли мы твое добро.