Жребий брошен - Страница 81

— Но ведь здесь невозможно подняться, чужеземец!

— Вот именно, — согласно кивнул Олег. — Поэтому с нашей стороны у дворца нет дозоров. А теперь, если не хочешь сбежать, ложись спать, Вений. Завтра будет тяжелый день. Ничуть не легче этого. И так до самого конца.

Скальные завалы отряду пришлось преодолевать еще половину дня, после чего люди неожиданно вышли в относительно ровную долину, сплошь заросшую дикой смородиной. Продираться через спутавшиеся в единый ковер ветви кустарника было непросто — но уж полегче, нежели сквозь скалы. Последний рывок — и вечером стражники во главе с Олегом уперлись в отвесный склон, уходящий куда-то в высоту.

— Вот и все, мужики, — скинул уже почти пустой мешок ведун. — Считай, что дошли. Осталось всего две версты, не более. А теперь привал до завтрашнего вечера. Посты можете не выставлять: какой еще идиот сюда попрется? Отдыхайте.

Себе Середин отвел на безделье только ночь. Но уж ночь без ограничений — проснулся он, только когда солнце забралось уже довольно высоко на небо и стало весьма изрядно припекать. Ведун экономно позавтракал столь любимыми в Каиме курагой и орехами — еды оставалось всего ничего, один раз плотно брюхо набить, — подошел к скале, погладил ладонями шершавый камень.

— Да-а… Жалко, альпинистских заговоров ни одного не знаю. То ли искал плохо, то ли не было любителей в скалы лазить, когда колдовство зарождалось.

— Чего сказываешь, друже? — подошел ближе купец.

— Две версты всего, говорю, всего остались, и все в высоту… — Олег скинул пояс с оружием, протянул товарищу. — Подержи, сделай милость. Эй, сотник! Топорик боевой мне найдите. Веревки два мотка, и десяток клиньев, что стражники твои так тащить ленились.

— Ужели вверх пойдешь, колдун?

— Раз уж мы сюда притащились, друже, деваться некуда. К тому же, тут всего две версты…

Познания Середина в альпинизме ограничивались тем, что он пару раз видел в детстве кино, да еще раз десять по телевизору. Однако Уральские горы — не Эверест. Высоты не запредельные, склоны большей частью не отвесные. Так что был неплохой шанс прорваться.

— Держи, чужеземец. — Вений подал ведуну клевец с тупым обушком, веревку и мешочек, в котором позвякивали клинья.

— Спасибо.

Один моток Олег повесил на плечо, прижал накинутым сверху мешочком с клиньями. Второй бросил на камни, обмотал конец вокруг пояса. Топорик сунул за спину, под завязку штанов.

— Любовод, поди сюда. Видишь веревку? Я сейчас наверх полезу, а вы с Будутой ее удерживайте так, чтобы постоянно легкая слабина была. Понятно? А если сорвусь, держите крепко, как только сможете. Ну, не поминайте лихом. Я пошел.

Вблизи стена оказалась не такой гладкой и неодолимой, как издалека. На ней хватало выступов и провалов, трещинок, а то и глубоких впадин, в которых местами даже устроилась сухая живучая трава. Возле одной из таких трещинок и решил ведун начать свое восхождение. Вставил ногу в щель, толкнулся, зацепился пальцами за выбоины немного выше, начал осторожно сдвигаться по косо идущей вверх трещине, больше надеясь на силу ног, а пальцами только чуть придерживаясь, чтобы не потерять равновесие. Так удалось подняться метров на пять, после чего трещина стала безнадежно узкой.

Покрутив головой, он углядел небольшой каменный выступ, перехватился за него обеими руками, подтянулся, левой рукой ухватился за выемку, пальцы правой всунул в трещину, опять подтянулся, ногами встал на выступ. Перевел дух. Очень захотелось посмотреть вниз — но Олег сдержался. Он и так понимал, что влез достаточно высоко, чтобы переломать кости при первом же неверном движении.

Вверху темнела еще трещина. Ведун по очереди всунул в нее пальцы обеих рук, поднялся еще немного и, пользуясь наклоном глубокой щели, начал сдвигаться в сторону и вверх, теперь больше зависая на пальцах, а ногами то и дело шкрябая по камню. Метр, еще метр… Скала чуть отклонилась назад, из отвесной став наклонной где-то на семьдесят градусов. Олег улегся на этом месте на живот, прижался всем телом. Зацепился за что-то кончиками пальцев на ногах, чуть расслабил руки. Вроде, обратно не пополз.

Он стрельнул глазами по сторонам, углядел на расстоянии вытянутой руки темную щелку в мизинец толщиной. Продолжая удерживаться ногами и животом, левую руку он плавно завел за правое плечо, поддернул вверх мешочек с клиньями, всунул пальцы в отверстие, вытянул один, приставил к щели, всунув острие на глубину в полтора сантиметра. Зацепившись так, правой рукой он медленно вытянул из-за пояса клевец и его обушком начал стучать по клину.

Клин погружался медленно, растрескивая вокруг себя гранит и одновременно сплющиваясь сам, — но погружался. Вогнав его на ладонь с лишним, ведун вернул топорик обратно за спину, левой рукой крепко ухватился за клин, правой распустил узел веревки, кончик ее поднял вверх, продел через кольцо клина, вытянул с другой стороны, опустил. Просунул под грудь. После этого уже левой рукой он вытянул конец дальше, зацепился за веревку зубами, оторвал живот от скалы, обвязался…

На душе наконец-то отпустило. Теперь, сорвись он со скалы, он уже не шмякнется о камни кровавым месивом, а всего лишь закачается на веревке…

— Любовод, вы держите?!

— Держим, друже! — крикнул купец снизу.

— Ну, тогда я дальше лезу…

Клинышек — удобная опора. Сперва Олег подтянулся к нему на руках, потом уперся ногами, карабкаясь по снова ставшей отвесной скале. Тут выступик, тут трещина, тут свежий скол. Вот выемка, всю ладонь всунуть можно… Потом ногу поставить… А вот уступ с ладонь шириной. Хоть привал устраивай…